Коронавирус и цензура

Как россияне становились обвиняемыми по новой уголовной статье «о фейках»

С апреля этого года распространение фейковой информации стало в России уголовно наказуемым деянием. За прошедшее с тех пор время фигурантами дел по новым статьям уголовного кодекса стали десятки россиян. Необходимость ужесточить наказание за распространение фейков парламентарии объясняли тем, что стремятся не допустить паники из-за эпидемии коронавируса. Однако пандемия рано или поздно закончится, а новая правовая норма останется с нами и может использоваться для ограничения свободы слова.

Новые правовые нормы стали частью 207 статьи УК РФ («заведомо ложное сообщение об акте терроризма»). Статья 207.1 предусматривает наказание за «публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан» в виде штрафа от 300 000 до 700 000 рублей или ограничения свободы сроком до трех лет. Если те же действия привели к чьей-то смерти или другим тяжким последствиям, наказание может составить от 1,5 до 2 миллионов рублей штрафа и лишения свободы сроком до 5 лет.

О значимости для российских властей законопроекта об уголовном наказании за фейки можно было судить хотя бы по тому, с какой беспрецедентной скоростью он принимался. 31 марта Госдума всего за один день рассмотрела его сразу в трех чтениях (как правило, на утверждение законопроекта у парламентариев уходит 2-3 месяца), а уже 1 апреля поправки утвердил президент Владимир Путин, и они немедленно вступили в силу.

— Основной целью введения этих статей было установление цензуры, — полагает координатор «Правозащиты Открытки» Алексей Прянишников. – Тема коронавируса крайне чувствительна для российской власти, и им важно было не допустить распространения информации, противоречащей официальной точке зрения.

«Где здесь попытка посеять панику?»

В подготовленном в июне этого года Международной правозащитной группой «Агора» докладе «Эпидемия фейков: борьба с коронавирусом как угроза свободе слова» было указано, что «в течение двух месяцев действия статьи 207.1 УК РФ уголовные дела по ней возбуждали чаще, чем каждые два дня, включая выходные и праздничные дни». По состоянию на 10 июня 2020 года всего по этой статье было возбуждено 42 уголовных дела.

Первым из них стало уголовное дело, возбужденное в Санкт-Петербурге по факту публикации в группе ВКонтакте «Новости Сестрорецка» поста о том, что больного коронавирусом отпустили из поликлиники ехать домой на общественном транспорте. Пост появился в группе 2 апреля, а уже на следующий день к оппозиционерке Анне Шушпановой пришли с обыском оперативники Следственного комитета. 5 апреля по тому же уголовному делу допросили петербуржца Андрея Романова. И Романов, и Шушпанова проходят по нему в качестве свидетелей, их интересы в суде представляет «Правозащита Открытки».

— Сейчас по этому делу ничего не происходит, и адвокаты сами интересуются, что со всем этим делать, — говорит Прянишников. – По всей видимости, первые уголовные дела по статье о фейках возбуждались Следственным комитетом преждевременно, не проанализировав всего массива данных. Практики применения по ним нет, поэтому фигуранты сейчас находятся в статусе свидетелей, и дальше ничего не делается. Очень важный нюанс заключается в том, что тексте статьи 207.1 речь идет о «распространении заведомо ложной информации». И именно следственные органы должны доказывать, что человек знал – его информация недостоверна, а не гражданин – свою невиновность.

То самое первое уголовное дело по этой статье было возбуждено после того, как неравнодушный гражданин из Санкт-Петербурга узнал некоторую информацию и написал жалобы по этому поводу в несколько органов, — продолжает Прянишников. — Где здесь попытка посеять панику? Вместо того чтобы эту информацию проверить, против него возбудили уголовное дело. Но его вину должны доказывать следователи. Доказывать, что он имел умысел на распространение заведомого фейка.

Блогеры, политики, шутники и конспирологи

Согласно докладу «Агоры», в 17 случаях уголовному преследованию за свои высказывания подвергались активисты, журналисты, политики и блогеры.

Например, в Краснодаре уголовное дело по 207.1 статье было возбуждено 12 апреля против местной активистки Татьяны Захаровой, председателя общественного совета Юбилейного микрорайона. Женщине оказалось достаточным разместить для этого недостоверную информацию о том, что выдаваемые в связи с эпидемией коронавируса бумажные пропуска в городе заменят на электронные. В июле прокуратура вручила ей обвинительное заключение, теперь Захаровой предстоит судебный процесс.

20 июля суд признал виновной по 207.1 статье жительницу Перми Аэлиту Ерохину, которая вела Вконтакте группу «Нет самоизоляции», где писала, что никакой эпидемии нет, и призывала своих земляков выходить гулять на улицу. Приговор Ерохиной составил 300 часов обязательных работ.

На следующий день те же 300 часов обязательных работ назначил местному жителю Балахнинский городской суд Нижегородской области. В апреле и мае мужчина размещал в своем Instagram посты о том, что под видом вакцинации от COVID-19 мигрантам из Средней Азии будет вводиться смертоносное вещество. Он призвал уроженцев Таджикистана, Киргизии и Узбекистана не обращаться за медицинской помощью в случае заболевания коронавирусной инфекцией, чем, по мнению суда, спровоцировал панику среди своих подписчиков.

31 июля Нагатинский суд Москвы начал рассматривать уголовное дело предпринимательницы Екатерины Храпченковой: она выложила в соцсетях видеоролик, где утверждалось, что продающиеся в столичных магазинах медицинские маски на самом деле являются китайской гуманитарной помощью. В квартире у Храпченковой прошел обыск, следователи изъяли у нее «орудия преступления»: смартфон и ноутбук.

Симптоматично, что даже авторам шутливых постов в социальных сетях, пародирующих популярные теории заговора, приходится отвечать за них перед законом так же, как настоящим конспирологам.

Именно в таком положении оказался нижегородский журналист Александр Пичугин, опубликовавший в своем телеграм-канале «Сорочий хвост» пост о том, как некая организация 12 апреля (в Вербное воскресенье) через своих адептов-смертников провела спецоперацию по заражению населения. Повторение бактериологической атаки, как писал Пичугин, ожидается на Пасху. Этот текст иронизировал над людьми, которые в период пандемии продолжали посещать религиозные службы, но силовики шутку не оценили и возбудили против Пичугина дело по статье 207.1 УК РФ. Слушания по этому делу начались в Богородском городском суде Нижегородской области 3 июля.

Автор юмористических скетчей Александр Торн также записал откровенно пародийное видео, где увязывал появление коронавируса с масонами, новосибирским научным центром «Вектор» и сибирскими лесными пожарами. В видео цитировались чуть ли не все существующие теории заговора – от вреда вакцинации до теории плоской Земли – но, как признавал сам Торн – большая часть его аудитории восприняла ролик всерьез. Также к нему отнеслись и работники Следственного комитета, возбудившие 7 апреля против Торна уголовное дело по статье о фейках.

Вероятно, самыми резонансными случаями преследования по статье 207.1 УК РФ стали уголовные дела оперного певца (а также известного в Северной Осетии оппозиционера и COVID-диссидента) Вадима Чельдиева и лидера движения «За новый социализм» Николая Платошкина. Чельдиева, помимо распространения фейков, обвиняют в нарушении еще трех статей УК: о применении насилия в отношении представителя власти, о публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности и об организации хулиганства.

20 апреля во Владикавказе состоялся несогласованный митинг против режима самоизоляции с участием нескольких сотен человек, который закончился массовыми столкновениями с ОМОНом. Вадим Чельдиев за несколько дней до этого записал видеообращение с призывом выходить на народный сход. Сейчас Чельдиев находится в СИЗО города Пятигорска, по совокупности предъявленных обвинений ему грозит до 10 лет лишения свободы.

Заведующий кафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета, доктор исторических наук и лидер оппозиционного движения «За новый социализм» Николай Платошкин 15 апреля разместил на своем YouTube-канале, аудитория которого составляет более полумиллиона подписчиков, видео «Коронавирус. Последние новости из регионов. Селекторное совещание движения „За Новый Социализм“».

4 июня в квартире Платошкина провели обыск. Помимо распространения фейковой информации его обвиняют в нарушении ч. 1.1 ст. 212 УК: призывах к массовым беспорядкам. Сейчас оппозиционер находится под домашним арестом. Правозащитный центр «Мемориал» признал Платошкина политзаключенным, а Amnesty International – узником совести.

«Квалификация фейка зависит от того, кто первым его заметит»

Еще одна, помимо необходимости доказывать умысел обвиняемого, проблема с уголовным наказанием за фейки заключается в том, что в административном кодексе уже есть статья 13.15 ч.9 – «Распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений». Наказание по ней составляет от 30 000 до 100 000 рублей штрафа для граждан, от 60 000 до 200 000 – для должностных лиц и от 200 000 до 500 000 – для юридических.

Законом не предусмотрены четкие юридические границы, которые отделяли бы распространение фейков как административное правонарушение от уголовного преступления. Это значит, что такая квалификация будет производиться на усмотрение правоохранительных органов, а, следовательно, подготавливать почву для многочисленных злоупотреблений.

— Формулировки статьи 13.15 ч.9 КоАП РФ и статьи 207.1 УК РФ фактически совпадают, — рассуждает Алексей Прянишников, — поэтому встает вопрос: как их различать? Какое-то время господствовала точка зрения, что административная статья применяется в отношении СМИ, однако затем по ней начали заводить дела и в отношении физических лиц: например, челябинских медработников, пытавшихся добиться положенных выплат за работу с больными коронавирусом пациентами. Возникает подозрение, что квалификация фейка зависит от того, кто первым успел его заметить и возбудить дело. Если первым заметит МВД – оно будет административным, если Следственный комитет – уголовным.

Именно по административной статье о фейках в начале августа были составлены протоколы в отношении «Новой газеты» и ее главного редактора, Дмитрия Муратова, лично. Претензии Роскомнадзора вызвали два текста: статья Валерия Ширяева «Свистать всех наверх» о коронавирусе в одной из российских воинских частей и Елены Милашиной «Смерть от коронавируса — меньшее зло» — о ситуации с COVID-19 в Чечне. Издание было вынуждено удалить с сайта фрагмент статьи Милашиной, который, по мнению Генпрокуратуры, мог «спровоцировать рост панических настроений в условиях коронавирусной инфекции», а статью Ширяева убрать с сайта вовсе. Общая сумма штрафов, которые грозят Муратову и «Новой», может превысить 1 миллион рублей.

«Получив указание Роскомнадзора и администрации закрытого территориального образования, где находится эта часть, мы эту заметку удалили. И так же мы скрыли до решения суда заметку Милашиной. Что там будет дальше, к каким штрафам и почему нас будут приговаривать — не могу сказать даже», — прокомментировал Муратов эту ситуацию.

В мониторинг «Агоры» попали 170 дел, возбужденных по 13.15 статье КоАП РФ. 46 из них закончились вынесением обвинительных постановлений и штрафов на общую сумму, превышающую 1 миллион рублей. Самым крупным из них стал штраф в 75 000 рублей, выписанный Вадиму Чельдиеву.

Штрафы в размере 60 000 рублей получили главные редактора интернет-изданий «Момент Истины» и ProUfu Евгений Гнеушев и Тимур Алмаев (первый разместил видео выступления журналиста Андрея Караулова в YouTube-канале издания, а второй – взял комментарий у пресс-секретаря городской администрации, который тот позже назвал своим неофициальным мнением), а также житель Республики Алтай, написавший, что в его село из Барнаула приехала больная коронавирусом женщина.

Отдельный интерес и тревогу вызывает то, что, как минимум, 12 административных дел было возбуждено сотрудниками региональных Центров по противодействию экстремизму по результатам мониторинга голосовых сообщений в районных и родительских группах в мессенджерах.

— Наша позиция заключается в том, что людей вообще нельзя наказывать за слова, — резюмирует Прянишников. – Надеяться на добросовестность следователя, который не станет возбуждать уголовное дело по очевидно надуманному поводу, было бы глупо, поэтому лучше, чтобы подобных статей в принципе не существовало в УК. Для тех же, кто считает свою репутацию пострадавшей в результате распространения фейковой информации, существуют гражданско-правовые механизмы: они вправе обратиться в суд с иском о возмещении ущерба. Ровно так, как это и происходило до появления в УК новых статей.

Евгений Ветров

0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x